Откровения (часть 1) 25.08.2017

История простая, началась когда я, попала в жернова системы, наказаний, покаяний и возмездных умираний. Такой маршрут, сначала отдел ТИНАО ОВД, там добрые люди водой напоили, предварительно в нем МДМА растворили, 4-ро суток в отделе, ни еды, ни воды, ни сигарет, запах мочи и полицейские ржущие, что есть мочи, дальше лучше и откровенно больше, после ТИНАО, СИЗО-6 — это особая история и правда, система исполняет в ролях свою теорему, ведь тут не правда тут дилемма, смерти подобно такое содержание под стражей, я поняла и к сожалению сразу, умом от малодушия помраченные, женщины без души обреченные и обрекающие себя сами на сроки и вселенские обманы, здесь нет истины шамбала воязыце, такое творится. Бессмысленная пустота бытия, откровения, души изнемогания, смерть и я, страх и я, свобода, где? какая?чья? Разбирай все дают, легко, всё в стоимость включено, я не беспокоюсь.На меня выделяю 47000 в месяц, обратно 45000 возвращают, да здесь хочется повеситься. Каша по утрам, спасибо двойные порции, спасибо дежурам, система беспокоится как бы нам тут не обкушаться, а у меня дилемма, как свободному тут слушаться, а главное кого, и для чего, что тут кроме себя самого может остаться, гладким каштаном, залечивающим свои раны, зализывая их словно коты, что здесь наворачивают в колесах сансары отработки, порталы открывая в очищение кармы, дождем омывая, слезами души убеляя, тут каждая из нас очередная. Народная, благородная, элитная, беспардонная, беспородная, нищая, бескровная, обесточенная, четырехкратно ужесточённая, шамбала не доказанная вина, презумпция невиновности, ужасающие новости, девять кругов ада, а мы арестанты вне этого расклада, защищены, накормлены и охраняемы — сохраняемы, мы крякающими рациями по коридорам, кто там, дома нет нас мы вне закона, дома нет у нас мир закован в кандалы, души вандалы, мы стали жертвами скандалов и тривиальных историй, разговоров о море. Впрочем продолжу маршрут по системе, молоко и сахар за вредность всё в тему, всё по теме, здесь малого малость, не было и не осталось от диет откровенный миньет, а хочется омлет и блинчики с творожком, но об этом потом, часть медицинская отдельная тема, в четверг дамы на проверку выходим, выносим на подносах свои молочные железы, а то мало ли стерлись они о кровати железные, несмотря на матрацы средней степени жесткости ортопедические, здесь гуляют болезни венерические, шизофрения и прочая дистония, не курите вот средство и от ушиба и от геморроя. Врача срочно по камерам кричат в окна решетки, все молчат и это не самопроизвольно, у дежуров задач 3000000 измеряемых тоннами. А тут еще наши стенания и вопли, будь оно тут все расформировано, сфабриковано ошибочно, за отсутствием вещдоков, развалено дело — все не обосновано, хватит, не нужно лишнего здесь с головой оков. Цветные карандаши, этим летом под запретом, курю много, но часто заканчиваются сигареты, объяснительные за телевизор после 23, и прочая ересь, господи, такая трель звучит здесь. Взыскания дисциплинарные, полосы проф-феси-анальные, очереди в карцер — узники в квадрате месяцами ждут наказаний, а это спасение для психов одиночек и прочих иже с нами, это глоточек одиночества в этой шамбале, мысли собрать и собраться заново для следующего маршрута, у меня уже было доброе утро в дурке и аминазин и истерика меня урки 8 дней с иконой об усопших, от него это было, молока стакан и хлеб на полу подсохший булка кирпич, нет ни сигарет, ни спичек. Красивая тюрьма бутырка из окна 489 видна на асфальте жопа слона и всем известная дырка, следом ласточка аминазин поперек костью в горле назначения, выкручивание рук и в СИЗО-6 стремление, мировоззрение разрезанное, расслоившееся на куски — шизофрения от тоски. Были выводы на видео апелляции с мужиками, крики дежурам забирайте нас хватит судейских стенаний, сидение на сборке до 3-х-2-х ночи, пророчества, сбывшиеся или нет не важно между прочим. Зыбучие пески карьерных лестниц и иерархий, лежания в соответствии с табелем о рангах и в коридорах стояния по порядкам и законам стаи. Точечные и ПСИновские шмоны, много молитв монотонных, ритм сердца остановки пульса, не прекращающиеся конвульсии и разума и души, эй глубже дыши. Жи и ши пишется попеременно то через и то через ы мгновенно, здесь все тленно, особенно принципы не устаю и устаю я изменениями, здесь ежесекундно всё подвержено грехопадению, но это всего лишь моё мнение, мнимое приведение, Каспер хренов проникающий в эту систему и тут петляющий по коридорам побеги совершающий и собирающий монотонно. Камерные хоры курильщиков избранных и изгнанных с трона, попирание и уничижение блаженных, избранных тех, что уже не будут прежними, души и духа рвение и рвание, по-прежнему молитв заклинания. Дзен уборки туалета и мытья посуды, не проходящее приближение простуды, кашлем недосказанности и видом из окна на выход, а следом на прогулочный дворик, кто с кем спорит, кто что ищет тот и находит первоход или тот кто тут уже не первый раз ходит. Следки, свидания до свидули, до свидания. Адвокаты до мозга кости гниющие прогнившие, откуда вы такие церковные мыши нищие. Откровенно зловонные туалеты и комнаты, грязь изо рта шлейфы ереси в бестолковии, вопрос трактовок и оговорочек по Фрейду, мне откровенно судьбу эту, а мне откровенно ту. Не поймай смотри звезду, я не живу я существо — повествую и чушь на поднос, точнее на чашу весов правосудия кладу и собственно на всю эту систему тоже, режет без ножа, но ничего ровным счетом не стоит тоже, так говорят сталь закаляли, а закалили, закололи бабочку в футляре, в подарок очередной звездой на погоны, тому кто спрыгнул из УФСИНа с этажа такого-то. Медитации, практики вы как и мы таки сопротивление оказывающие, конвою в Мосгорсуде при пересадках на ошибки логистики указывающие, противоречащие, болеиусталости точащие камни или суки на которых наши жопы сидящие от страха немотой, открытых от храпа ртов, рук за спиной, ночей без снов и просто бессонных ночей, домой просто хочется скорей, ей Богу еще немного с каждым выездом строю мифическую железную дорогу, ушибаю, ушибливаю ногу, хватаю на себя чужого много от одного и до другого порога 204 и 306 это уже много, но это всего лишь дни и недели, ну, а как ты хочешь, а как вы хотели, да мы с большой вероятностью тюремной амнезией и беспристрастностью свои пускали круги по воде идя откровенно на зов природе и первичным половым инстинктам сублимирования и в окружении разных наций и национальностей, вероисповеданий общежитий и прочих знаний, транслирование того, что приходит инсайдами, ограды были бы рады открыться мне бы хотелось забыться и никогда не случиться, но шамбала светит солнцем, окна дождь льется, хлещет по щекам, кому если не нам, каждый здесь сам на сам, игры не моя тема, разновидность побега схемы, вроде и учтено все, но решетка окно, переключаю канал другое кин, черно-белое Чаплин в роли главной, такой славный, такой смешной. Деяния инкриминируемые, трансяторы заигранные до дыр, чертов мойдодыр — как кот фыр фыр аутотренинг, гоблин с самомнением, терпения дружек, терпения, уши бируши, голова в холоде, ноги как носки, горло простужено, семья Бестужевых, дворцовые интриги и заговоры плюшевых на первый взгляд, расклад, кто-то с полувзгляда, а кто напролом, стеклянный взгляд чувства пусто, место свято пусто не будет, кто апостол, кто кадет, кто пророк че за беда у тебя? Какой срок, отрок в отечестве чужом, своего не дали, опоздали на хрена вы меня програмировали, манипулировали, пытали, шею надкусили, кровь пустили: жили, кушали, любили. Все слова поочередно в голове всплывали, мы так спешили успеть, что опоздали, вот амнистия бежит народ. Итак выезды, этапы, поезда, сборки, песни, разговоры, прочая ерунда, ничего не парит, тут никто не парит, тут все в принятии и мои взгляды бы в другие направлять края и мероприятия, откровенно говоря о происходящем все во имя свободы и для самого себя я ведь пуст как пышный куст, что становится частью изобразительных искусств, которые тут изображают искусно то что хотят, а я облетаю по осени листвой, становлюсь гол и ветки хлещут под дождь все подряд выпадая в ряд прочих пророчеств, вырван с корнем, но проросший в ином формате между асфальта плиточек. Без солнца и без необходимого полива, груша, яблоко, камушек или слива. Сакура сокрушающая манерой и точкой зрения, сансара сно и яво видения, местоимения вдоль и поперек, все зыбкий песок, все между букв и строк и формулировок, сел, записал, умолк. Тут как-то все что ли глумливо, противоречиво сегодня так, а завтра все не так уж мило при этом все вдоль да и поперек интерпретировано, начиная от завтрака и кончая в душе сливом всякого хлама, чуши и откровенного дерьма, ой мама, мамочка, суды, переписки, м-ки, записки, крики, стуки, тюрьмы звуки, заиками делают нас шевеления зрачков, что ниспосланы на нас на дурачков манной небесной и сечкой полезной, пролез бы, да застрял под столом, упивался отсутствием сна и голодом, что потом свобода, все остальное здесь и сейчас дайте мне час и я слеплю свой профиль на анфаз, страстная пятница, мне не понятно что нравиться, но как известно спи моя красавица пока не выросла грудь и задница. Вот как. Камеры замерли 40 квадратных метров, роза ветров и коллекторов туалетных, крыс, мышей и тараканов, автозаказных стаканов, планов на будущее, воспоминаний прошлого полуострова, и здесь и сейчас полустанок, в спину плевок и нож в спину, ну ты брат и скотина. Попеременно икона об усопших, книга мертвых, потных попыток заниматься спортом, все на своих местах, походы в храм, а там слезы, тревоги нет, тут больше чем позы, принципы, вера и терпение, осознание, отсутствие мнения, как попытка оставаться не судимым не судя ни о чем стоять к плечу плечом, шепотом себе же в ухо, как усопшему плевать на слухи, здесь все происходит через руки и это руки не твои молитвы, глубина внутри. Океанами, небо и планы, Господа планы, Божьи планы на меня и мои телодвижения, по прежнему сильны сомнения и укрепляется смирение моей души, как следствие полёты во снах и бег по лужам. Скоро осень — листья на асфальте, легкая дрожь от спада температур и понимания человеческих натур. Голуби как и прежде СИЗОкрылые, вот бы крылья им без СИЗОсти, низости, без лишней пары обуви, не надо крови лишней тут. Шамбала, доброе такое почти питерское небо на душе, сложу руки коконом и в небо отправлю ее, да тебя храню и всю (часть силы) себя я тебе передаю, тут передача по-прежнему прямая, ты уже совсем родная. Знаю все я знаю. Мне больше нужно нынче меньше слов, тут все соткано из первооснов, заветов новых, ветхих — метких, и компиляций еле заметных в практиках буддизма, мой дзен, как левитация без смысла, зачем он в шамбале — душа, а смыслы как бегущая строка, разумея все чаще через раз дыша немею, чувствами храню душу с тобой нашу, кушаю кашу, глубоко дышу, больше не спешу, я там на свободе уже все тебе скажу. Принимай как есть, чувствуй, не додумывай не присутствуй, спасибо, что хранишь меня ангел мой помни я всегда с тобой чувствуй и помни. Все прочее между прочим не важно, много разных строчек, буковок, глоток воздуха, вдох инсайдик, прогулочный дворик, слышу твой шепчущий голосок. Девочка хрусталик, бриллиантик, огранка эго и много вмятин, подлечим ибо в рамках вечности вся жизнь это период скоротечный, в бесконечности процессов и практик применяемых тактик и статегий себя же складывающих, делающих счастливыми нас и безусловно радующих. Будь все остальное как-нибудь будет так или иначе, мы понимаем кто, что для кого и насколько много значит. Единое невозможно разделить эта жизнь или сансара или колесо бытия, все через колесо учения, все рано или поздно приходит к абсолюту (разума, души и духа) Псалтырь стих 44 стр 387. Иллюзия, одно в одном, часы песочные, ноев потоп и те кто в ковчеге изначально прощенный народ — спасенные, при этом верой укрепленные строящие уже выстроившие китайскую стену и берлинскую разрушив, причищение души, воры искусные увлеченные проституцией, читающие в голос конституцию и на ней же клянущиеся, тонущие в собственной алчности, безсмыслие власти и праведности. В нас сосредоточено абсолютно все — все что мое твое и это нулю равно и подчинено параллельно существованию равнозначного ничтожества, пир во время чумы и любовь во время холеры с бесконечной нежностью и свободо-ощущением, терпения тебе милая, терпения. Поступательно опыт становится все более назидательным, приговор оправдательный, глоток воздуха и дальше океан эмоционально увлекающе увлекательный, жизнь многосерийно максимально мобильная, тривиальность или классика стиля едины помни едины, а значит абсолютно неуязвимы. Солнце ты же солнца блики на окнах на закате пожарами отражали мы сами от себя же. Лучи светили все теплей и чаще от тебя исходящие, а я отражение твое как и ты мое смотри и увидишь, то что твое, так как я по-прежнему вижу Будду. Стабильность эмоции и вера чуда в чудо, вот и теоремы — дилеммы — системы, мнения и шамбалы. Глаза полны счастья и осознания бессмысленности и равнозначно полноты бытия. Никто милая, ничья. Никто никому не принадлежит и это счастье двумя параллелями быть, не принадлежать, жить и дышать в унисон дышать, не возвышать, ни принижать, а ровно ничтожно воспринимать. Нет ничего и ничего никогда не было. Счастье это абсолют ничего из себя не представляющего меня равнозначно как и тебя.

25.08.2017

[OziS6]77 first month’s in prison

#моистихи#wizardcountry